В начале этого года в одной из известных сетей кофеен — «Даблби» — начался конфликт с основательницей Анной Цфасман из-за расхождения во взглядах с другими совладельцами. В итоге она отошла от оперативного управления компанией. О том, что теперь происходит в сети, и о разрыве отношений с ключевыми франчайзи изданию “Коммерсантъ” рассказала новая управляющая «Даблби» Александра Вантье.
— Какие задачи стали решать в первую очередь после прихода в компанию?
— Мой приход в «Даблби» был вызван запросом собственников на масштабирование бизнеса. К тому же у меня большой антикризисный опыт в рознице (ранее возглавляла «Алькор», управляющую сетями «Л’Этуаль» и Sephora.— ред.). Важно было наладить прозрачность всего бизнеса, определить финансовую модель и наладить координацию всех подразделений.
— Уход основательницы сети Анны Цфасман, как говорят на рынке, связан с недовольством других владельцев сети, Глеба Смирнова и Сергея Дашкова, операционным управлением. Но, судя по ЕГРЮЛ, госпожа Цфасман сохраняет миноритарную долю в ООО «Даблби». Какова ее роль в бизнесе сегодня?
— За ней сохраняется небольшая доля, но в оперативном управлении компанией она участия не принимает.
— Будут ли другие совладельцы выкупать ее долю?
— Мне об этом ничего не известно.
— Участвуют ли в операционном управлении Глеб Смирнов и Сергей Дашков?
— У нас есть совет директоров, и я как топ-менеджер все важные стратегические и тактические решения там обсуждаю. С Сергеем есть постоянный контакт.
— До вашего прихода сеть также оказалась в центре скандалов с франчайзи. Один из них — Никита Рябинин, намеревавшийся купить долю в грузинском бизнесе «Даблби», даже обвинял Анну Цфасман и других лиц в мошенничестве. Чем закончилось дело?
— Все закончилось соглашением сторон. Это дело прошлого, и оно требовало развязки.
— Остается ли он вашим партнером сейчас?
— Нет.
— В начале года от вас также ушел ключевой партнер Инна Лаллав, развивавшая все заведения в Санкт-Петербурге. Планируете ли вы перезапускать «Даблби» в городе?
— Сначала у нас там было два франчайзи, и оба хотели единолично развивать кофейни в городе. Потом мы выбрали одного из них: подписали с ним меморандум об открытии пяти-семи заведений в 2020 году. Мы также помогли провести сделку по продаже точек от одного к другому.
В начале этого года предприниматель, ставший уже мастер-франчайзи, перестал нам платить за роялти и поставку зерен кофе. В январе месяце мы попытались провести реструктуризацию. Но по паре точек истек договор концессии, и он решил его не продолжать. Еще две точки сменили вывеску, по ним теперь решаем ситуацию с помощью юристов. Что касается перезапуска сети в Петербурге, то мы это планируем и ищем нового партнера. Хотя есть и такой сценарий, что сначала будут собственные точки.
— Основные владельцы компании после конфликтов с партнерами говорили о планах переупаковать программу франшизы. Завершили этот процесс?
— Мы поняли, что наша бизнес-модель будет рабочей, если введем в меню еду. Мы начали продавать еду, и стало ясно, что разные кофейни работают по-разному.
— Сеть сама занимается производством еды?
— В этом году мы хотели строить свою фабрику-кухню, но кризис помешал. Пока будем опираться на сторонних поставщиков.
— Как пандемия повлияла в целом на бизнес сети?
— В месяцы ограничений у нас кратно ожидаемо выросло направление e-commerce. До этого это направление у нас практически не развивалось. Если говорить о первых шести месяцах 2020 года, то падение выручки составило до 40%, а за девять месяцев — на 30%.
— Сколько заведений пришлось закрыть из-за пандемии?
— У нас сейчас десять точек в состоянии переезда, три или четыре нашли новые локации, остальные в поиске.
